Счастье для всех? Даром?!
Вечер в большом городе. Ветер треплет давно нестиранные занавески. Под столом батарея непочатых бутылочек с не очень хорошим, прямо скажем, плодово-выгодным вином. Крашеные прокуренные стены. Чугунная почерневшая раковина. Громадная газовая плита. Громадная рукоять газового крана. Громко капает вода из нечиненных кранов. Двое сидят за столом, оживленно разговаривая. Один из двоих возлагает руку на стопку томиков Стругацких и произносит:
- Почему ты так плохо относишься к прогрессорству? Чего в нем плохого, в конце концов?
- Богом быть, как известно, трудно. А для обитателей прогрессируемых миров земляне - Боги. Боги приходят без спроса и не должны отчитываться в своих действиях перед простыми смертными. Боги приходят к людям и говорят : "Вот - то, что принес я вам. Это - добро". Их не заботит то, что бедные люди не способны это добро принять.
- Когда ребенок плачет, он растет. Добро, извини, оно с зубами. Прогрессорство - добро, но оно не обязательно должно восприниматься воспитуемыми, как это самое добро. Благо будет потом.
- Но Боги насаждают это добро своими, божественными методами. Методами, которые эти несчастные люди просто не в силах понять. И как все люди, они противятся непонятному. Это - законы психологии. Время лозунга "Железной рукой загоним человечество к счастью" безвозвратно прошло. Но разве не так поступает Дон Румата - землянин, Прогрессор, гуманист до мозга костей? Разве не благо для людей имеет своей конечной целью Странник-Сикорски на Саракше, и разве не мир и процветание взыскует Корней Яшмаа на Гиганде? И какими же спорными, подчас и кровавыми средствами эти цели достигаются...
- Слушай, ты как речь толкаешь! Ты попроще можешь излагать? Есть Павел Шумил, он, прости вообще опускает в прорубь эту тему. Прогрессорство - добро, радость, все что хочешь. И точка.
- Конечно, и по Стругацким любой разум - это добро...
- Ну уж погоди, не любой, - горячо перебивает собеседник...
- Дай мысль досказать.
- Ага...
- По Стругацким - любой! - говорящий кипятится, брызгает слюной, - но по сравнению с разумом прогрессируемых миров, человечество Земли - сверхразум. Сверхразум - это сверхдобро. Цитатку не узнаешь? - потрясает для убедительности в воздухе томиком Стругацких "Волны гасят ветер". - И скажи мне, что такое Сверхдобро с позиций "просто" добра?..
- Прости, ты просто оратор. Твои слова ничего не дают. Они красивы, но бестолковы. Хочешь честно?
- А, что, ты все это время играл?
- Не придирайся к словам. Просто обычным способом такую задачу не решить. Даже вопрос корректно не поставить. Сам знаешь...
- Правильно поставленная задача уже семьдесят процентов ответа...
- Теперь ты не перебивай. Обычным способом такая задача не решается. Мы с тобой уже два месяца над этой статьей бьемся. А толку? Мы в откровенном тупике имени... Коммунизма.
Часть II
Статья, которая никогда не была написана, или приглашение к диалогу
- Послушай, эта статья так и не родилась. Эта задача не имеет решения. Отсутствие решения нельзя доказать, ибо расстояния между строк и поля книг слишком малы, чтобы уместиться на них…
- А что было сначала - курица или яйцо?
- Сначала все было.
- Ага, и встретились славный Дон Румата - неутомимый гуляка с двумя мечами и Дима Малянов - маленький, плотный, страдающий от жары лысоватый человечек. И произошел между ними разговор. Как водится, на кухне, за бутылочкой, не очень хорошего, а прямо скажем, плодово-выгодного вина…- патетически возглашает один из собеседников.
В дверь звонят. Гости пришли. Их не ждали. Их просто не могло быть. В природе. Их много. Один из пришедших - маленький Дима Малянов - неожиданно становится хозяином кухни. Быть может, потому, что он самый типичный хозяин самой типичной кухни. Может, потому, что хозяин квартиры напуган реалистичностью происходящего. Такого не может быть, потому что не может быть никогда.
И на кухне уже тесно, сероватый дым сигарет клубится вокруг тусклой лампочки и бьется так же бесплодно, как и самая беседа - ночной мотылек.
- Арата, нельзя воспринимать все так линейно.
- Я выжгу золоченую сволочь, как клопов всех до единого, весь их проклятый род до двенадцатого колена…
- И ты знаешь, что я никогда не дам вам молний. Это было бы ошибкой…
Ссора. Все молчат. Молчат и смотрят в пол. Маленький старый человечек с кустистыми бровями отрывает взгляд от пола. Взгляд этот по-настоящему добр. Теперь уже Арата Горбатый (в юности Красивый) и Антон смотрят в пол.
- Тебе виднее, всемогущий. Сделай тогда просто так, чтобы люди получили все и не отбирали друг у друга то, что ты дал им.
Антон вскидывается:
- С какой стати? И это не пойдет людям ни на пользу, ибо когда они получат все без труда, из рук моих, то забудут труд, потеряют вкус к жизни и обратятся в моих домашних животных, которых я вынужден буду кормить и одевать вечно.
- Сама суть Гомеостазиса Мироздания состоит в поддержании равновесия между возрастанием энтропии и развитием разума.
- Вечеровский, ваша теория уже всем известна, но обсуждается сейчас не это…
- Как раз это. Вы никогда не оказывались в роли воспитуемого?
Аллу Зеф расплывается в широкой и доволь6но неприятной улыбке:
- Оказывался...
- Тогда попробуйте представить себя в роли прогрессируемого. А также можете добавить к этому, что где-то, например, в Арканаре, некий мудрец додумался до ядерной бомбы. И построил оную. Так, на коленке. И вот наш бла-ародный дон Румата, вооруженный всеми знаниями Земли (которые тому умельцу не понять a priori), начал ту бомбу изымать - а то, сами знаете что получится при имеющемся уровне цивилизации. Так вот: в восприятии вышеуказанного мудреца сей дон ничем не будет отличаться от Гомеостатического Мироздания в восприятии Малянова... А вы говорите - благо, благо...
Остальные притихли, подыскивая достойный ответ лауреату Императорской Премии, крупнейшему медику-психиатру Саракша. Глухо стукнула входная дверь. На пороге человек, коротко окинувший собрание взглядом светлых глаз, прятавшихся под длинными белыми ресницами. Антон-Румата привстал:
- Тойво?!.. Ты - и здесь? Но как?
- Позвольте-позвольте! - перебил хозяин квартиры. - А дверь? Она же была... я сам закрывал...
Вошедший склонил голову в приветствии:
- Здравствуй, Антон. Не бойся, я не призрак. Уважаемый, - повернулся он к хозяину дома, - я ж все-таки Прогрессор, хоть и бывший. Такую дверь, как у вас... При всем моем к вам уважении - это даже не смешно. Но, как я вижу, беседа тут в самом разгаре. Вы позволите? - кивнул он в направлении окна. Хозяин ошарашено промычал что-то утвердительное.
- Благодарю вас, - сказал пришедший, устраиваясь на подоконнике и закидывая ногу на ногу. - Кажется, я должен представиться. Тойво Глумов. В прошлом - Прогрессор, как и Антон, - Румата утвердительно кивнул. - Потом - сотрудник КОМКОНа-2. Тоже - в прошлом... Я был прогрессором всего три года, я нес добро, только добро, ничего, кроме добра, и, господи, как же они ненавидели меня, эти люди! И они были в своем праве. Потому что боги пришли, не спрашивая разрешения. Никто их не звал, а они вперлись и принялись творить добро. То самое добро, которое всегда добро. И делали они это тайно. Потому что заведомо знали, что смертные их целей не поймут, а если поймут, то не примут... Вот какова морально-этическая структура этой чертовой ситуации! Азы, которые мы, однако, не умеем применить к себе. Аналогия не вытанцовывается! Но я знаю две вещи. Мы приходим без спроса - это раз. Мы приходим тайно - это два. А раз так, то, значит, подразумевается, что мы лучше них знаем, что им надо, - это раз, и мы заведомо уверены, что они либо не поймут, либо не примут наших целей, - это два. И я не знаю, как вы, а я не хочу этого.
Грохот шагов. Короткие рыжие армейские сапоги выбивают пыль из щелей между половицами. Входят двое; оба по армейски подтянутые. Высокие.
Приземистая, крепко сбитая фигура, затянутая в боевой камуфляжный комбинезон с эмблемой скалящегося в вечной ярости Черного Зверя... Словом, Бойцовый Кот в полном боевом.
Высокая костлявая фигура в земном териленовом костюме. Узкое, интеллигентное лицо. Насколько один такой, настолько второй - другой.
Они проходят по коридору, заходят на кухню, не глядя на собравшихся. Останавливаются и, жестикулируя, продолжают говорить:
- Вы прекрасно знаете, ваше высочество, что запрещено вывозить земные технологии на планеты, охваченные прогрессорством. Кроме того, колоссальный психологический и культурный шок...
- А вот уж это, господин Каммерер, - герцог налил в стаканы вино, ненароком прихваченное со стола, - не ваша забота. Если честно сказать, и мы, и Саракш, и в особенности Арканар - всего лишь ваши игрушки. Игровые комнаты. Забава для настоящих мужчин. - Герцог пригубил мутное содержимое стакана, недовольно поморщился и выплеснул в раковину. - Возможность побегать, пострелять, поконспирировать. Дать волю инстинктам. Земля для вас слишком скучна, вот самые беспокойные и пишутся в Прогрессоры, как записывались наши древние пресыщенные предки в Черный Легион... Все это уже было, друг Корней, и у нас, и у вас, мы ведь едины по натуре.
Каммерер поморщился, как будто пригубил вино не Гаг, а он сам приложился к заляпанному стакану и, что-то бормоча, повлек под руку наследного принца Алайского Гигона к двери сортира. Хозяин квартиры бросился следом, лепеча что-то вроде:
- Вам не туда, выход там...
- Бросьте, это безразлично, - бросил через плечо Максим и скрылся за дверью.
- Мечта любого мужчины, - саркастически ухмыльнулся изящный Вечеровский. - Быть может сменим тему?
Тяжелый глуховатый голос сдавил еще больше ночную летнюю духоту.
- Извольте. Граничным условием уравнения совершенства оказалось требование, чтобы чудо никому не причинило никакого вреда. Никакому разумному существу. Ни на Земле, ни в иной части Вселенной. А такого чуда...
- Никто, даже Саваоф Баалович, представить себе не мог, - закончил худощавый, по-современному одетый человек с огненно-рыжей шевелюрой.
- Простите? - на лице хозяина квартиры отразился уже откровенный испуг. Через его квартиру, через закрытую дверь уже ходят запросто. Беспокойно как-то...
- Прощаю. Было не заперто. Приглашен. Я Рэдрик Шухарт. Для друзей - просто Рыжий. Вы говорили о Боге. И о формуле совершенства, а мы до сих пор ничего не знаем о Его существовании. Сколько человечество живет, столько и не знаем. Если верить книгам, Он - всемогущ...
- И, потому, даже если Он есть, то мы Его не видим?
- Да, Саваоф Баалович. Мы просто не так ставим вопрос. Вопрос в том, как найти счастье для всех. - Ред помолчал и, уже тише, добавил, - хотя бы для себя... - Подходит к окну и негромко, но отчетливо говорит в звездное мутноватое небо: - Вытяни из меня сам, чего же я хочу, - ведь не может же быть, чтобы я хотел плохого!.. Будь оно все проклято, ведь я ничего не могу придумать, кроме этих слов: "Счастье для всех, даром, и пусть никто не уйдет обиженным".
Фигура мутнеет на фоне медленно светлеющего неба... На кухне двое. Стол с блюдцем, полным окурков, цветным дурацким календариком, заляпанным дешевым вином столом...
- Где-то я все это уже читал.
- Еще бы. Я рад, что читал, что не было в реалии всего этого. Такие эксперименты позволительны только на бумаге. Ты, конечно, гуманитарий и знаешь, что Земля залита кровью. Но хотя бы не в таком масштабе!..
- Наверное, потому, что в истории Земли в ключевые поворотные моменты всегда находились люди... Нет, Люди, насильно вытягивавшие человеческие массы из разверзшейся перед ними пропасти. Хотя бы и против их воли.
- Вы оба ни черта не понимаете, - квакнул из угла картавый голос. - Вот вы полагаете себя технократами и элитой. Демократ у вас слово ругательное. Всяк сверчок да познает приличествующий ему шесток. Вы презираете широкую массу и ужасно гордитесь этим своим презрением. А на самом деле - вы настоящие, стопроцентные рабы этой массы! Все, что вы ни делаете, вы делаете для массы. Все, над чем вы ломаете голову, - все это нужно, в первую очередь, именно массе. Вы живете для массы. Если бы масса исчезла, вы потеряли бы смысл жизни. Вы жалкие и убогие прикладники. Именно поэтому из вас никогда не получится маньяков. Ведь все, что нужно широкой массе, раздобыть сравнительно нетрудно. Поэтому все ваши задачи - это задачи, заведомо разрешимые.
Говорящего человечка уже было трудно разглядеть. Рассвет неудержимо врывался в растворенное окно. Он сидел в углу. На старом, крашеном табурете, суетно двигая пухленькими ручками, плюя на каждом слове, нервно теребя огромную бородавку на подбородке.
Авторы ненаписанной статьи нервно переглянулись.
- Изя Кацман. Мусорщик.
Авторы напряженно кивнули.
- И перестаньте на меня бросаться. Я ж не в осуждение вам говорю. Просто таково положение вещей. Такова судьба любого народника - рядится он в тогу технократа-благодетеля или тщится утвердить в народе некоторые идеалы, без которых, по его мнению, народ жить не может. Две стороны одного медяка - орел или решка. В итоге - либо голодный бунт, либо сытый бунт. Выбирайте по вкусу. Они выбрали сытый бунт, - широкий жест в сторону двери, - благо им, чего же на меня-то набрасываться?
Первый луч солнца ворвался на кухню, ринулся в угол, и сидящий исчез вместе с табуреткой.
- Такое писать нельзя, - пробормотал один из оставшихся, не стертый солнечным светом, явно претендуя на объективное существование.
- А что тогда - можно? - усомнился другой. - Я вообще не уверен, что этот вопрос требует разрешения. Как говаривал вечный оппонент последнего нашего гостя, - тут он наморщил лоб, явно пытаясь привести какую-то цитату, - "и вообще, знаете, что мне кажется? Как только общество решит какую-нибудь свою проблему, сейчас же перед ним встает новая проблема таких же масштабов... нет, еще больших масштабов. Отсюда, между прочим, следует одна интересная штука. В конце концов перед обществом встанут проблемы такой сложности, что разрешить их будет не в силах человеческих. И тогда так называемый прогресс остановится". - С видом победителя посмотрел на собеседника и закончил: - Андрей Воронин.
- Послушай, недаром Стругацкие пришли к идее "вертикального прогресса". Проблем хватает каждому. Жизнь каждому кладет на плечи ровно столько, сколько он может унести. Не больше и не меньше. Если тебя не попросили и ты полез "помогать", то ты забросил свою задачу. Вертикальный прогресс - это то, что отвлекло человечество от "помощи" другим...
- Не знаю, не знаю... в конце концов - пусть каждый решает для себя сам. - Надолго задумался, прикончил в три затяжки сигарету. - И ты знаешь - а ведь все-таки хорошо, что об этой попытке написать статью никто ничего не узнает, правда?..
Хлопнула входная дверь в подъезде, все заглушил скрип тормозов машины за окном и бурчание бачка унитаза. Жизнь, однако. Город проснулся...
Максим Тимонов, Денис Евстигнеев
Примечания:
В статье использованы фрагменты следующих книг:
А. и Б. Стругацкие, "Пикник на обочине"
А. и Б. Стругацкие, "За миллиард лет до конца света"
А. и Б. Стругацкие, "Волны гасят ветер"
А. и Б. Стругацкие, "Обитаемый остров"
А. и Б. Стругацкие, "Град обреченный"
А. и Б. Стругацкие, "Трудно быть богом"
М. Успенский, "Змеиное молоко"
